Система Добровольной Сертификации «Интеллектуальная собственность и сервис»

Гуларян А.Б.

Третьяков О.В.

 

 «В поисках выхода: глобальные проблемы через призму фантастической литературы».

 

Как известно, глобальные проблемы – это проблемы, которые затрагивают все страны и континенты и могут быть решены только и исключительно совместными усилиями всего человечества. Они могут привести к уничтожению человечества или его глубокой деградации, и их нельзя переложить на плечи детей и внуков. К числу глобальных проблем относятся: предотвращение термоядерной войны; сокращение стремительного роста; предотвращение катастрофического загрязнения окружающей среды, в первую очередь атмосферы и Мирового океана; обеспечение дальнейшего экономического развития необходимыми природными ресурсами, особенно невозобновимыми; преодоление разрыва в уровне жизни между развитыми и развивающимися странами; устранение голода, нищеты и неграмотности и другие. Круг глобальных проблем не является резко очерченным: каждый день появляются новые проблемы, имеющие общечеловеческий характер.

Мир окончательно превратился в закрытую систему. В начале ХХ века он закрылся географически: все территории были разделены между великими державами, и началась борьба за передел мира. В 60-е годы ХХ века человечество вышло в космос, но так и не освоило Сахару и Антарктиду. На достигнутом уровне технического развития это оказалось экономически невыгодно. В 90-х годах ХХ века мир закрылся идеологически: с развалом СССР идеологическое противостояние ушло в прошлое, что даже позволило Фрэнсису Фукуяме манифестировать конец истории. В настоящее время мир замкнулся экономически, но мало кто это осознал, поскольку это нерадостное событие совпало с глобальным экономическим кризисом «кондратьевского» цикла.

В сложившихся обстоятельствах просматриваются два варианта выхода из положения. Во-первых, ограничение человеческих потребностей до разумного уровня. Во-вторых, присвоение силовым путем одной страной (или группой стран) ресурсов всего человечества с последующим эгоистическим их потреблением без оглядки на собратьев по планете.

Крайним вариантом второго пути является политика современных американских «неоконов», выдвинувших сначала теорию «управляемого хаоса», а сейчас упорно пытающихся тем или иным способом спровоцировать «большую» войну, которая, практически по Мальтусу, должна оставить на Земле «оптимальное» количество людей. Мало кто осознаёт, что при реализации подобного сценария, озвученные для успокоения западных обывателей теории «золотого миллиарда» и «бриллиантового миллиона» превращаются в то, чем они были с самого начала – в сотрясение воздуха. В большой войне выборка уцелевших определится чисто стохастически: кто выжил, тот и выжил. Но именно так всё и будет сделано, чтобы человечество выжило и избежало «генетического шторма» (подобного описанному у братьев Стругацких в «Жуке в муравейнике»).

Стремительно меняется структура социального управления. Если раньше управление осуществлялось face to face, пусть даже лица были разнесены в пространстве на многие километры: телефон и телеграф обеспечивали информационную связность обществу. Сейчас управление социумом осуществляется обезличенной информацией в социальных сетях. Человек и группы людей начинают действовать на основе информации, полученной из Интернета. Именно анонимная, обезличенная информация из социальных сетей стала спусковым крючком для начала пресловутых «цветных революций».

Информатизация управления выражается в следующих тенденциях:

– широкое распространение high-tech технологий (компьютерных сетей, It-телефонии, мультимедиа);

– быстрое развитие high-hum технологий («высокие» гуманитарные технологии и технологии манипуляции сознанием);

– синтез технологий high-tech и high-hum.

В этих условиях вырастает ценность источников, способных отражать ментальность эпохи, доносить до нас матрицы общественного сознания. В первую очередь речь идет о произведениях литературы, каждое из которых, как подчеркивал Л.Н. Гумилев, «может  быть  историческим  источником,  но  не  в  смысле буквального восприятия его фабулы, а само по себе, как факт, знаменующий идеи и мотивы эпохи. Содержанием такого факта является его смысл, направленность и настроенность, причем, вымысел играет роль обязательного приема» [1. С. 73–82.].

***

В основе этой статьи легли почти двадцать лет наблюдений за изменениями в сюжетных линиях отечественной фантастики. К сожалению, на идеи тоже бывает мода. Некоторые из этих наблюдений легли в основу наших статей, опубликованных в журналах «Полдень. XXI век»[2. С. 205-240.], «Уральский следопыт» [3. С. 39-46.], сборниках «Русская фантастика на перекрестье эпох и культур» [4. С.323-335.], «Иные времена» [5. С. 5-22.], «Кудеяр» [6. С. 291-311.], «Аэлита 006» и «Ф-ретро» [7. С. 27-39.].

Накопленный материал позволяет утверждать, что все общественные настроения, а также рефлексии общественного сознания отражаются в самом массовом виде литературы – фантастике. В эпоху крушения СССР пышным цветом расцветали эсхатологическая антиутопия и эскапизм, в середине «ревущих 90-х» годов появился жанр альтернативной истории, на рубеже веков свое слово сказали либерпанк и имперская фантастика, а в настоящее время все больше авторов-фантастов обращается к теме грядущей войны с вероятными внешними противниками. При этом мода на перечисленные темы отражает не только авторскую рефлексию, но и читательский спрос. У одного из авторов предлагаемой статьи был случай в этом убедиться, когда он охотился за новой книгой писателя Александра Афанасьева. По востребованности авторов и их идей можно судить о процессах в общественном сознании.

***

К рассмотрению жанра антиутопии мы уже обращались в своей первой статье. Но, как оказалось, сам этот термин нуждается в уточнении. Вопрос, что есть современная антиутопия, поставил Леонид Фишман в своей статье «В системе "двойной антиутопии"» [8. С.20-31.]. Исходя из классического определения, что утопия – это противоположность антиутопии, и всегда содержит в себе отсылку на первоисточник – утопию, Л.Г.Фишман разделил российскую утопию на «левую» и «консервативно-реакционную». Это деление слишком грубо, и поэтому не совсем точно. В частности, Л.Г.Фишман затруднился с определением жанра романа Сергея Доренко «2008», и, в конце концов, определил ее как «неклассическую антиутопию», «сатиру, считающую себя антиутопией» [8. С.20.]. С подобным определением мы не можем согласиться, хотя бы потому, что роман Доренко был вполне серьезным политическим проектом нашей несистемной политической оппозиции.

Классическая антиутопия действительно отталкивается от какого-либо утопического проекта и как бы выворачивает его «наизнанку». Такая антиутопия бытовала в литературе всегда, достаточно вспомнить «451º по Фаренгейту» Рэя Брэдбери,  «1984» Дж. Оруэлла, «Мы» Евгения Замятина и др. В современной России этот жанр представлен, прежде всего, так называемым «либерпанком». Либерпанк определяется самими представителями течения как литература протеста, а также антиутопия, которая рисует читателям общество победившего глобализма, а точнее, всепланетный тоталитарный строй, при котором подавление и «расчеловечивание человеков» ведется в основном экономическими и юридическими методами. Изобрел слово «либерпанк» Владислав Голощапов; Вячеслав Макаров превратил это слово в устоявшийся термин [9]. Литературное течение «либерпанка» объединяется вокруг литературно-философской группы «Бастион», которая провела 12 марта 2005 года конференцию «Либерпанк – литература Сопротивления».

К жанру «либерпанка» можно отнести романы и повести следующих писателей: Дмитрия Володихина «Убить миротворца», «Долиной смертной тени» [10], Михаила Тырина «Желтая линия» [11], Виктора Косенкова «Моя война» [12],  Михаила Харитонова «Дракон XXI» [13. С.359-413.], Вячеслава Рыбакова «На будущий год в Москве» [14], Кирилла Бенедиктова «Война за "Асгард"» [15]. Появлению либерпанка способствовала «вакцина глобализации» (выражение Дмитрия Володихина [16]), не прекращающийся в нашей стране спор между ее сторонниками и противниками. Отечественная фантастика, для которой социальная проблематика не внове, быстро адаптировала этот спор «под себя», создав новое направление жанра антиутопии.

Немного отдельно от либерпанка стоит небольшая повесть Геннадия Пашкевича «Золотой миллиард» [17], в которой автор, встав над схваткой (не «за», ни «против» глобализации, которая, по произведению, утвердилась уже в незапамятные времена), пытается нащупать и изучить «болевые точки» этого мира. Дистанцируются от либерпанка произведения Владимира Михайлова «Тело угрозы» [18] и Зиновия Оскотского «Последняя башня Трои» [19], описывающие мир, в котором русские фактически присоединились к «золотому миллиарду» в рамках проекта глобализации. Но при этом сам глобальный проект мыслится антигуманным и тоталитарным. То есть, наша современная литературная антиутопия либо антилиберальная почвенническая, либо антилиберальная гуманистическая. Но в обоих случаях – антилиберальная.

Но, кроме этой классической антиутопии в нашей стране некоторый отрезок времени бытовала особая, эсхатологическая фантастика, которую вполне можно назвать «неклассической антиутопией», так как определенной «точки отталкивания» (по отношению к которому она является контрпроектом) у нее нет. Хотя, может быть, вернее было бы сказать, что «точкой отталкивания» для эсхатологии является не определенный миропорядок, а мир «вообще», как таковой, она исходит из полного его отрицания. Эсхатологические настроения – «ожидание конца времен» и Страшного суда в том или ином виде – всегда обостряются на рубеже смены эпох. Именно так в своё время и появился «Апокалипсис» Иоанна Богослова. Разумеется, подобные настроения не могли не зацепить разваливавшуюся советскую систему. Мы долгое время мечтали осчастливить все человечество. Мы хотели, чтобы нынешнее поколение советских людей жило при коммунизме, на Марсе цвели яблони, а в мире был мир. Философы называют такие настроения мессианизмом, и считают, что они вообще очень характерны для России. Распад советской империи поменял знак этим мессианским настроениям с положительного на отрицательный. Раз нам не удалось принести свет и счастье всему человечеству – мы принесем мрак, распад и ужас. Единственное, что невозможно при мессианском сознании ‑ помыслить себя просто стоящим в стороне.

К произведениям в жанре эсхатологической фантастики можно отнести произведения следующих писателей: Александра Кабакова «Невозвращенец» [20], Валерия Галечьяна и Валерия Ольшанецкого «Четвертый Рим» [21], Вячеслава Рыбакова «Гравилет "Цесаревич"» (последняя повесть отнесена Леонидом Фишманом к «левой» антиутопии, где она совершенно неправомерно объединена с такими разнородными вещами, как «Ордусский цикл» Хольма ван Зайчика и «Ливиец» Михаила Ахманова). В этих произведениях будущее страны описывается исключительно в черных тонах. России как таковой нет, а на ее обломках идет дележ оставшихся ресурсов и война всех со всеми. И читатель понимает, что демократия и благосостояние – «не про нас», что и в XXI веке россияне обречены существовать на задворках западной цивилизации и питаться подачами с барского стола. Очень изящное решение избрал Вячеслав Рыбаков, совместивший утопию с антиутопией по жюльверновски, «в одном автоклаве». Снаружи автоклава – утопия, в которой с 1871 года не было войн и революций, внутри автоклава – мир отморозков, у которых отключили человечность. Такое резкое противопоставление и предопределило оглушительный успех произведения, награжденного «Бронзовой улиткой», «Странником» и «Франконом-95». Само произведение появилось в 1993 году, на пике политических потрясений в России, когда само существование государства было под вопросом.

Тем не менее, катастрофа всегда одномоментна. Авторы, эксплуатировавшие тему антиутопии и черной эсхатологии, попытались ее растянуть, манипулируя эсхатологическими ожиданиями и настроениями общества. Но общество постепенно успокаивалось. Страх перед будущим отступал. Жизнь после развала СССР оказалась не только знакомой, но и привычной. Люди не забыли войну, карточки и ночные очереди – ничего нового, скорее не успевшее забыться старое. Но при этом психологических проблем стало меньше. Нашлось занятие для всех – кормиться и одеваться. Появилось оправдание для каждой несостоявшейся жизни: теперь ни у кого не состоится, не я один такой, и не я виноват. Поэтому эсхатологические идеи уже потеряли власть над россиянами.

Несмотря на это, некоторые авторы продолжают эксплуатировать эсхатологическую тематику. Но это либо бизнес-проекты, либо политический заказ. К первому типу произведений относятся романы, выпущенные в серии «Атомный город». Возглавляют серию ставшие литературным событием романы Беркем аль Атоми «Мародер» и «Каратель»[22]. Сейчас в серии выпущено уже тридцать четыре романа, в том числе «Черный день», «Сорок дней спустя», «Поколение пепла»  Алексея Доронина, «Мы – силы» Вадима Еловенко, «Еда и патроны», «Ренегат» Артема Мичурина, «Партизаны третьей мировой» Алексея Колентьева, «Работорговцы» в двух книгах Юрия Гаврюченкова. Этот бизнес-проект можно считать успешным серия издается и раскупается. Вполне заслужено: там печатаются яркие, талантливые авторы, пишущие актуально и остро, но не лезущие при этом в текущую политику. К политическом заказу на «страшилки» следует отнести Леонида Ионина с повестью «Русский Апокалипсис: фантастический репортаж из 2000 года» [23] и Сергея Доренко с романом «2008» [24]. К слову сказать, эти «страшилки» однотипны, если не сказать односюжетны: обе книги описывают развал Российской Федерации в силу фатальной ошибки высшего руководства страны накануне президентских выборов, в первом случае ельцинского в 2000 году, во втором – путинского в 2008 году соответственно. Знаменательно, что выход обоих триллеров был приурочен к выборам Президента Россию Знаменательно, что эти «страшилки» либо остались практически незамеченными обществом (произведение Леонида Ионина), либо (произведение Сергея Доренко) не вызвали того резонанса, на который рассчитывал автор и его заказчики. Знаменательно, что в преддверии выборов 2016 года в Государственную Думу политолог и либерал Федор Крашенинников опубликовал повесть «После России», в которой Российская Федерация оказалась разделенной в будущем на множество маленьких «цивилизованных» «Россий» [25]. Сюжет книги посвящен провалу попытки реставрации «большой» Российской Федерации и разгрому «московских мятежников» «здоровыми силами» Уральской республики c последующим разрущением москвы. Комментарии, как говорится, излишни…

***

С другой стороны, в переходную эпоху усилились эскапистские настроения – мотив ухода от «жизни непосильной и тревожной» [265. С.589.]. В эпоху развитого социализма у нас этого явления, понятно, не было. Зато в перестройку оно расцветает пышным цветом. «Уход» может осуществляться несколькими способами – в хобби, в клуб по интересам, в искусственно созданный литературный мир. Это привело к образованию «литературы ухода» – особого жанра приключений героя, который вырван из привычных условий и оказался в другом, сказочном мире.

Предтечей этого литературного направления у нас, как не странно, послужила дилогия Эдмонта Гамильтона «Звездные короли» и «Возвращение к звездам»[27]. Переведенные на русский язык сначала в журнальном варианте, а потом отдельным изданием, романы Гамильтона произвели большое впечатление на читающую публику. До этого мы были знакомы с научной фантастикой, в которой главные герои уходили в космос на Подвиг, или, на худой конец, ради Свершения. Именно этому посвящены романы И.А.Ефремова, братьев А.Н. и Б.Н.Стругацких, Дм. Биленкина, С.И.Павлова, А.Л.Колпакова и других. Здесь же мы впервые увидели человека, который ушел к звездам жить так, как ему хочется, потому что земная жизнь его не устраивает.

И словно бы выбило пробку из бутылки! Один за другим появлялись романы, в которых главный герой из нашего настоящего отправляется на подвиги в космос, прошлое или будущее. Теперь любой мужчина, вернувшись со службы домой и, завалившись на диван, может с головой уйти в приключения любимого героя.

Уходу главного героя в другой мир посвящены романы Евгения Гуляковского «Чужие пространства», «Красное смещение», «Часовые вселенной» [28]. Ближе всего к творчеству Э.Гамильтона его роман «Красное смещение». Главные герои обоих авторов – ветераны войны, не нашедшие себе место в послевоенном мире. Миры звезд, в которые они уходят, условно-сказочные, плоскостные. Приключения выступают как само-ценность для развития сюжета. Только, если Гамильтон использует шаблон авантюрно-приключенческого романа, то Гуляковский идет от русской народной сказки.

Более добротно написаны романы Василия Звягинцева, Александра Бушкова, Сергея Лукъяненко [29]. Не даром они стали бестселлерами, и многие читатели с удовольствием познакомились с приключениями Андрея Новикова и его друзей на Валгалле, или десантного майора Станислава Сварога, в одночасье ставшего лордом на планете Талар, или бывшего сержанта Сергея в реальности Храмов.

Герои Бушкова и Звягинцева – неординарные люди с несложившейся судьбой. Есть в них что-то чеховское: острое сознание, что жизнь прошла, а ничего не достигнуто. Но если А.П.Чехов, проводя героев через кризисную ситуацию, приводит их к выводу, что нужно жить, нужно работать и «мы еще увидим небо в алмазах», то нас такой исход не устраивает. Ведь мы были «рождены, чтоб сказку сделать былью», и уровень претензий у наших современников на порядок выше, чем во времена Чехова. Это могло бы вызвать острые социальные потрясения, если бы не появился громоотвод в виде сказок для взрослых. Человек желает уйти от решения грозящих ему социальных проблем, и это рождает социальный заказ на литературу определенной тематики.

В этом отношении показателен эпизод из романа Василия Звягинцева «Бульдоги под ковром», когда главный герой Андрей Новиков перемещается на короткое время с базы инопланетян в Россию декабря 1991 года, и ничего, кроме шока, там не испытывает. Все его попытки проанализировать увиденное оканчиваются безрезультатно (сам он и его товарищи ушли из реальности Земли между похоронами Брежнева и началом перестройки). И когда инопланетяне предлагают ему выбрать год возвращения в реальность Земли, он выбирает 1920-й. Перекраивать историю оказывается ему куда интереснее, чем решать проблемы современности. Это не только интересный индикатор, характеризующий психологию конкретного писателя. Василий Зягинцев, наверное, не осознает, что в этом эпизоде у него получилась метафора нашего современного общественного положения. Шестидесятники очень долго и непримиримо боролись с советским режимом, а когда этот режим рухнул, потерялись в новом времени. Оказалось, что им нечего делать среди «новых русских», которым они расчистили путь.

Подобно эсхатологическим настроениям, которые преобразовались в бизнес-проект, эскапизм из нашей литературы не ушел, но преобразился. Теперь наши современники уходят из этого мира не в дальний Космос, а в прошлое, где направо и налево колошматят войска СС и дают советы Сталину и Берии. В середине «ревущих 90-х» годов в фантастической литературе стала распространяться мода на альтернативную историю.

***

Жанр альтернативной истории имеет уже довольно долгое бытование в мировой фантастике. Здесь стоит вспомнить произведения Филиппа Кинреда Дика «Человек в высоком замке» (1962), Роберта Харриса «Фатерланд» (1962), Джона Браннера «Времена без числа» (1962), Пола Андерсона «Патруль времени», Василия Аксенова «Остров Крым» (1979). В своей статье, опубликованной в журнале Бориса Стругацкого «Полдень, XXI век» (2004, № 5), мы в свое время обосновывали мысль, что романы Филиппа К. Дика и Роберта Харриса - парадоксальная метафора нашего мира с противостоянием двух великих держав, холодной войной и возможностью ядерного конфликта. Перед нами раскрывается мир, историческое развитие которого зашло в тупик. Но ощущение безысходности, запечатленное в романах западных авторов, относится, разумеется, к нашему собственному миру, а не к альтернативному «зеркалу». Такова была воздействовавшая на нас магия числа 1962 – года Карибского кризиса. Впоследствии мы пересмотрели свою точку зрения, и в сборнике «Русская фантастика на перекрестье эпох и культур» доказали, что в западных романах заложена идея собственной исторической исключительности. Западные авторы прямо указывают своим читателям, что не будь Западноевропейской цивилизации, человечество зайдет в тупик, ибо именно Запад ведет его вперед, и на Западе все держится.

В этом отношении российская альтернативная история резко отличается от западноевропейской альтернативистики, ибо представляет собой коллективную рефлексию о правильности выбранного исторического пути. Сомнения в правильности сделанного выбора возникают в нашем обществе регулярно. Рано или поздно после очередного «судьбоносного» выбора в обществе появляется неудовлетворенность сделанным выбором, положением дел в стране и в мире. Но в первый раз подобная рефлексия опосредуется массовой литературой. В реальности изменить в настоящем ничего нельзя, ибо невозможно вернуться в прошлое и «переиграть» переставшее устраивать общество историческое событие. Но в фантастическом произведении это возможно и допустимо. Что позволяет нарисовать картину «желаемого» настоящего помимо «текущей реальности».

Отрефлексировать подобные точки расхождения реальной и альтернативной истории пытаются многие талантливые писатели. Среди произведений, обративших на себя внимание, необходимо отметить работы Андрея Аникина «Смерть в Дрездене» [30], Льва Вершинина «Первый год Республики» [31], Василия Звягинцева «Одиссей покидает Итаку», «Право на смерть», «Время игры» и «Дырка для ордена» [32], Андрея Лазарчука «Все способные держать оружие» [33], Владимира Серебрякова и Андрея Уланова «Из Америки с любовью» [34], Федора Березина «Встречный катаклизм» и «Параллельный катаклизм» [35], Сергея Анисимова «Вариант "Бис"» [36], Андрея Максимушкина ‑ циклы «Реванш» и «Бомбардировщики», Дмитрия Володихина «Доброволец»[37], Сергея Буркатовского «Вчера будет война»[38], Анатолия Логинова «Три танкиста из будущего»[39], Федора Вихрева «Третий фронт» [40] и многие другие. Сюда же примыкает не являющееся полноценным литературным произведением эссе Сергея Переслегина «Бриллиантовые дороги» [41. С.5-38.], которое является тамлайном одного из альтернативных миров. Количество произведений в жанре альтернативной истории в нашей литературе поражает воображение. Писатели относятся к поставленной задаче слишком серьезно, и поток альтисторических сочинений пока не иссякает.

Анализ перечисленных произведений показывает, что двумя основными точками рефлексии являются гражданская война и начало Великой Отечественной войны. Вновь и вновь авторы (и их читатели тоже) разными путями ищут выигрышные ходы за белое движение и за предвоенное руководство Советского Союза. Русско-японская война (Василий Звягинцев), революция 1905 года (Серебряков и Уланов), перспективы движения декабристов (Лев Вершинин) или Смутное время (Роман Злотников), и, что странно, горбачевская «катастройка» вызывают гораздо меньший интерес. Во всяком случае, Андрей Максимушкин со своими «Красным реваншем», «Белым реваншем» и «Синим реваншем» [42], в которых вместо опереточного ГКЧП в СССР случился настоящий переворот, и власть взяли в свои руки технократы в союзе с госбезопасностью и «молодой» верхушкой армии, остается пока в гордом одиночестве. Да и этот проект долго ждал своего часа на сайте Самиздата под названием «Зеленый свисток». Так что, возможно, отсутствие произведений по альтернативе «перестройки» связано не с отсутствием интереса к ней, а с редакционной (и не только редакционной) политикой.

При этом заметна эволюция произведений жанра альтернативной истории от так называемой «чистой» альтернативы к «псевдоальтернативе». Именно так разделил литературные сюжеты в своей статье «Что такое альтернативная история?» автор под «ником» Hoaxer на сайте «Альтернативная история» (http://alternativa.fastbb.ru/index.pl). В «чистой» альтернативной истории расхождение происходит в силу естественных факторов и причин и описывается методами реализма («лошадь захромала – командир убит»). В «псевдоальтернативе» изменение происходит под воздействием deus ex machina (пришельцы из будущего, из космоса, активность тайных обществ) [43]. В современной фантастике все меньше и меньше «чистых» альтернатив, и все больше и больше «попаданцев» из нашего настоящего в прошлое.

К «чистой» альтернативной истории относятся произведения Андрея Аникина, Льва Вершинина, Федора Березина, Сергея Анисимова, Андрея Максимушкина, которые подробно описывают обстоятельства, приведшие к исторической «развилке» и много рефлектируют о её последствиях. Приключениям «попаданцев» в иных временах посвящены произведения Василия Звягинцева, Дмитрия Володихина, Сергея Буркатовского, Анатолия Логинова, Федора Ветрова. При этом «попаданческая» литература очень разная по качеству. В романах Сергея Буркатовского и Дмитрия Володихина очень много рефлексии, эти писатели очень подробно описали переживания главного героя и попытались с документальной точностью отследить все последствия появления его в прошлом. Василий Звягинцев кажется заворожен собственными идеями о трансцендентной Гиперсети, приключения же его героев унылы и однообразны. А как еще назвать приключения, где техническая оснащенность героев превосходит вражескую на один порядок или даже на два? Анатолий Логинов честно пытается совместить сюжетно-игровую составляющую с идейной нагрузкой. Роман же Федора Ветрова (это коллективный псевдоним) о коллекционировании тушек гудерианов и фуражек гейдрихов напоминает обыкновенный стеб над уже сложившимися жанровыми клише.

Задав, таким образом, систему координат, можно приступать к изучению «поля» альтернативной истории.

Массовый интерес к альтернативной истории появился после выхода романа Василия Звягинцева «Одиссей покидает Итаку», ставшего в свое время бестселлером и давшего начало циклу, который не окончен по сию пору. Василий Звягинцев отрефлексировал обе вышеназванные «болевые точки»; его герои «переигрывают» за Сталина июнь 1941 года и помогают белому движению утвердиться на юге России. Впоследствии «белая альтернатива» была «достроена» Звягинцевым до 1904 года, что привело к появлению «параллельной» «демократической республики с местоблюстителем Престола». При этом все романы Василия Звягинцева – это «псевдоальтернатива», в которой его герои выступают «богами с машины», разрешающими все проблемы временнЫх аборигенов.

Очень интересна идейная эволюция писателя Василия Звягинцева. От шаблонных представлений о безусловно злодейской природе Берии и Сталина в «Одиссее, покидающем Итаку» и безудержного восхваления белого дела в «Разведке боем», писатель привел своих героев к необходимости сотрудничества с «отцом народов» в «Боях местного значения».

Таким образом, Василий Звягинцев обозначил смыслы, которые по-своему распаковывали другие авторы.

Наиболее оригинально распаковали смысл о возможной альтернативе Великой Отечественной войны Сергей Переслегин и Андрей Лазарчук, в своих произведениях (очерк «Бриллиантовые дороги» и повесть «Все способные держать оружие») описавших миры победившего Третьего рейха. В своей статье («Полдень. XXI век»), мы утверждали, что эти писатели соблазнились «зеркальным перевертышем» нашей текущей реальности, в которой от развала Советского Союза выиграла прежде всего объединенная Германия. В доказательство своей идеи мы апеллировали к действенности риторики наших западных «друзей» и наших собственных либералов образца 90-х годов о том, что побежденные живут лучше победителей, затемнявшей при этом интересный момент, сколько наши новоявленные «друзья» вложили средств в этих побежденных. Аналогичную точку зрения высказал  в статье «Цена могущества и миф об удерживающем» Леонид Фишман, заявивший, что «гитлерофилы» в российской фантастике пытаются реализовать привлекательный, но эгоистический вариант России «для себя» [8. С.39.].

Сейчас мы готовы серьезно дополнить эту точку зрения. Ведь за Лазарчуком и Переслегиным вполне пристойную или даже хорошую жизнь русских в Третьем рейхе описали в своих произведениях «Тихий ангел пролетел» Сергей Абрамов, «Полукровка» Сергей Синякин и «Противостояние» Всеволод Шиловский. А отповедь, которую попытались дать «гитлерофилам» литератор Андрей Валентинов и публицист Владимир Лещенко [44] неожиданно привела к дискуссии с подрастающими русскими «наци» на сайтах Интернета. По-видимому, дело не только в эстетической привлекательности «зеркального перевертыша», но в чем-то более глубоком. В основе современного российского «гитлерофильства» лежит неудовлетворенность части нашего интеллектуалитета своим народом, его культурой, бытом, социально-политическими традициями, тем, что описывается понятием «менталитет». Причем эти интеллектуалы недовольны своим народом настолько, что готовы отдать его в учение (пусть даже виртуально) даже людоеду Гитлеру.

Стоит отметить так же, что Лазарчук и Переслегин создавали реальность с заранее заданными свойствами, и не смогли обойтись без «бога с машины». У Андрея Лазарчука это конспиративная организация хроноэмигрантов, перекраивающих историю для предотвращения конца света в своем времени. Сергей Переслегин не заявляет прямо «попаданцев» в своем очерке, но и не отвергает их. По его намекам и недомолвкам можно догадаться, что речь идет о деятельности конспиративного общества людей, заглянувших так далеко вперед, что это превратило их в прогрессоров по отношению к современникам. Со временем идея об обогнавших свое время прогрессорах стала основополагающей у Переслегина, и он не оставляет попыток создать такую группу в реальности.

Но базовым допущением альтисторической литературы является иной исход пограничного сражения июня 1941 года и более быстрое окончание войны «освободительным походом» Красной Армии в Европу. Описанию этого варианта истории посвящены романы Федора Березина и Сергея Анисимова. Федор Березин в своей характерной манере технотриллера описывает ситуацию пробоя между мирами – нашим миром бушевской Америки и ельцинской России и миром, где СССР, начавший превентивную войну по лекалам Суворова-Резуна, стал мировым гегемоном. Сергей Анисимов описывает вариант истории, когда в 1944 году Советский Союз ведет бои на Рейне не только с Германией, но и изменившими ему союзниками – Британией и Америкой. Оба автора обходятся без «попаданцев», это «чистая» альтернатива». Оба автора, несмотря на известный технократизм, пристально интересуются людьми, их судьбами, мыслями, переживаниями. И, разумеется неизбывный вопрос о соотношении средств и целей. Достойный ответ Лазарчуку с Переслегиным.

А дальше в альтернативной литературе высадился целый десант «попаданцев». Сначала единицами, как у Сергея Буркатовского, а потом целыми кампаниями, как у Анатолия Логинова и Станислава Сергеева [45]. Последний автор соединил альтернативную историю и эсхатологию, подобно Лазарчуку. Авторы целыми Интернет-форумами отправляются в минувшее, дабы начать историю заново (Федор Вихрев – коллективный псевдоним участников форума «Вихри времен»). Сюжет этих произведений однотипен: провал в прошлое – начальный период войны – мытарства и подвиги – встреча с товарищами Берией и Сталиным. Разнообразие сюжетных линий определяется идеологическими установками, эстетическими вкусами и литературной искусностью авторов. О «попаданцах» был даже снят фильм «Мы из будущего» и «Мы из будущего-2», оказавшийся довольно востребованным у современной молодежи.

Необычайная популярность историй про «попаданцев» кроется в неприятии большей частью народа положения дел в стране и в мире. Советский проект провалился, в полноправные члены Запада нас не пустили. Все больше и больше проявляется несправедливость современного мироустройства. Это не может не рождать реваншистских настроений в российском обществе. Эти реваншистские настроения проявляются двояко. Во-первых, в многочисленных сценариях грядущей войны, речь о которых пойдет ниже. И, во-вторых, в «попаданческих» сценариях начала Великой Отечественной войны, потому что события июня-октября 1941 года давно уже кажутся русскому народу величайшей исторической несправедливостью (сравнимой с несправедливостью развала СССР). Не удивительно, что часть «доброкачественной агрессии» (по Эрику Фромму) нашего общества направляется не только в будущее, но и в прошлое. Реванш начинается с пересмотра прошлого.

Как серьезную заявку на тему, близкую к «реваншу июня 1941 года» следует воспринимать сюжет о создании Континентального блока Германии и России (по мысли Сергея Переслегина – ночной кошмар западной демократии). Эту тема представлена циклом Андрея Максимушкина «Бомбардировщики» и книгой Александра Столбикова и Игоря Николаева «Новый мир»[46], которая является хорошей заявкой под цикл. В варианте Андрея Максимушкина СССР является союзником нацисткой Германии против западной демократии, и постепенно перетягивает к себе ведущую роль в этом союзе. Описанный блок кажется очень неустойчивым, и автору так и не удалось внятно объяснить читателям причины и условия его существования. Но это не «гитлерофильство», как у Лазарчука и Адамова, это первый, не совсем удачный подход к новой теме. Более удачное произведение получилось у Александра Столбикова и Игоря Николаева. Их «Континентальный блок» однороден, его составляют коммунистические СССР и ГДР, с которыми англосаксы ведут войну, поскольку проигрывают большевикам экономическое и политическое соревнование. Вот в этой идее – создание блока континентальных держав, конкурентоспособного «атлантической экспансии», и состоит главная находка этого сюжета.

Вторая болевая точка – гражданская война – не так беспокоит воображение наших современников. Кроме Василия Звягинцева на этой теме заявились Дмитрий Шидловский («Великий перелом», «Враги»), Дмитрий Володихин («Доброволец»), Владимир Серебряков и Андрей Уланов («Из Америки с любовью»). Описание «параллельной реальности» в этих мирах довольно однообразно: основательный викторианский консерватизм, «и вальсы Шуберта, и хруст французской булки». Последнее произведение, построенное на «добротной белогвардейщине»  – весьма примечательное продолжение аксеновского «Острова Крым» ‑ цикл «Ваше благородие» Ольги Чигиринской. Нам не нравится появившееся на «Фантлабе» выражение «альтернатива альтернативы». Чигиринская не перекраивает Аксенова: она разворачивает сюжет в противоположном направлении там, где Аксенов поставил точку в своем романе. Это именно добротное продолжение добротного романа.

Поклонники «белогвардейской» сюжетной линии апеллируют обычно к традиционным дворянским добродетелям – Долгу и Чести. Они не представляют, насколько эгалитизировано современное общественное сознание,  насколько оно не принимает любую идею аристократизма. Самый простой пример: именно так же общественное сознание Франции в конце XIX века отвергало идею монархии.

Этим  же объясняется низкий уровень интереса читающей публики к данной теме. Проблематика «нового дворянства» оказалась малопродуктивной. Это наиболее наглядно на примере так называемой «имперской фантастики».

***

В середине 90-х годов глобалистская элита и собственное руководство вроде бы не оставили нашей стране надежды на приличное или хотя бы приемлемое будущее. Однако, как известно со времен Аристотеля, «природа не терпит пустоты». Не потерпела и в этот раз: в конце «ревущих 90-х» стали появляться реализуемые ныне в социально-политической практике проекты будущего для нашей страны и всего человечества.

Наиболее известным из них является Ордусь, разработанная в серии романов «Евразийская симфония» Хольмом ван Зайчиком [47] (коллективный псевдоним И.Алимова и В.Рыбакова). Страна Ордусь, по мысли создателей, представляет собой вариант параллельной реальности (альтернативной истории). Это мир, в котором Александр Ярославович Невский и Сартак Батыевич прожили дольше отведенного им судьбой в нашем мире. Но это чисто внешне. На самом деле это проект объединения абстрактной России («России как она мыслится») с конкретным современным Китаем. С предельной по своему характеру китаезацией России. Это не сколько проект прошлого ‑ «альтернативная история», сколько проект будущего ‑ «имперский проект», замаскированный под альтернативную историю. Не случайный, если иметь в виду университетскую синологическую подготовку Вячеслава Рыбакова и его пристальный интерес к этой стране. Тем не менее, проект находит отклик как у читающей публики, так и части нашего политического истеблишмента.

От альтернативной истории берет свое начало и другой имперский проект – «галактической Российской империи», описанный в романах Елены Хаецкой «Из записок корнета Ливанова» и Александра Громова «Корабельный секретарь». Елена Хаецкая является одним из выдающихся современных писателей-фантастов. Ее миры всегда предметны, «вкусны», хотя и немного вычурны, будь то средневековый Прованс, или Российская Империя с космическими кораблями XXII и сословной структурой XIX века. И это главная ахиллесова пята всех подобных проектов: для возрождения монархии потребно иметь дворянство как сословие. Но как возродить дворянство в модернизированном обществе, пропитанном эгалитаристскими идеями? Задача практически неразрешимая. Вполне возможно еще создать либеральную империю с новой «служилой аристократией» из военных наподобие обеих наполеоновских империй (дяди и племянника), но сколько она продержатся? Писатель Дмитрий Володихин считает, что империя может продержаться достаточно для развития звездной экспансии.

Имперский проект, выводящий Россию к звездам обосновал Дмитрий Володихин в романах «Убить миротворца», «Конкистадор» и «Долиной смертной тени», а также в примыкающих к «Сомовскому циклу» повестях «Мой приятель Молчун» и «Служба Государева». Это позволило автору развернуть панораму особого Русского мира, в котором нашлось место всем возможным проектам. В этом мире существуют, не мешая друг другу: и традиционалистская Российская империя; и сообщество анархистов на Русской Венере; и консульская республика Русской Европы – олицетворение закона и порядка; и, last but not least – планета Терра, своеобразная модель «российской Америки». Даже общине русских либералов нашлось место в Женевской федерации. Сторонники разных политических программ разведены у Володихина по разным закоулкам Космоса. Это по настоящему мудро, если вспомнить, что любимым спортом русских во все времена является драка стенка на стенку, подобно тому, как в XIX веке любимым спортом французов являлось строительство баррикад.

При этом сам автор в комментариях к собственным произведениям и произведениям других писателей группы «Бастион» апеллирует к викторианской эпохе. Что ж, автору, безусловно, виднее. Но нам кажется, что его мир ближе к наполеоновской Франции (империи Наполеона III) чем к Великобритании эпохи королевы Виктории. В его повести «Служба Государева» аристократия именно «служилая» получившая титулы за личные заслуги, а не «родовая», унаследовавшая титулы от предков.

Мы уже обращались к творчеству писателя Сергея Лукьяненко в связи с проблемой «литературы ухода». Но Лукьяненко не просто описал приключения космического героя, а создал модель возможного будущего – Реальность Храмов. При этом сам нашумевший роман «Лорд с планеты Земля» представляет собой завершение этого сценария, начало которого положил сборник рассказов «Прекрасное далеко»: «Дорога на Веллесберг», «Мой папа – антибиотик» и «Почти весна». «Сверхцивилизация Сеятелей-Странников создана всего одним социальным изобретением – Знаком Самостоятельности, получаемым «в среднем» в тринадцать с половиной лет» (С.Б. Переслегин) [48. С.492.]. Включение в общественные процессы самого «пассионарного» в человеческой жизни подросткового возраста должно дать гигантский толчок развитию человеческого общества. И, во-вторых, она построена на идее безудержной космической экспансии, что и приводит к столкновению с цивилизацией фангов.

Анализ этой реальности вызвал определенные споры среди любителей фантастики. Например, Всеволод Мартыненко отказал Реальности Храмов в праве называться постиндустриальным обществом, поскольку она не соответствует представлениям, изложенным в книге Тоффлера [49. С.560-561.]. Прежде всего, Сергею Лукьяненко ставится в вину, что «процесс производства информационного продукта отделен от жизни», «сохраняется разница в обеспечении людей нового мира», не решены проблемы генетики («лишь одна пара из восьми получает право иметь детей»), и наконец – «зачем они вообще нужны, тридцать миллиардов, из которых лишь шесть заняты настоящей работой» [49. С.562-563.]. Однако, развертывающиеся в современном мире процессы: запрещение клонирования человека, законы, налагающие ограничения на Интернет, выходки антиглобалистов, растущая демографическая диспропорция между Севером и Югом показывают, что прав все-таки Сергей Лукьяненко, психологически точно угадавший многие болевые точки грядущей эпохи.

Космическую экспансию  описывает в своих романах «Завтра война», «Без пощады», «Время – московское!», «На корабле утро» Александр Зорич (коллективный псевдоним Дмитрия Гордевского и Елены Боцман). Их Российская Директория – та же империя, без дворянского сословия, но с четкой военной иерархией.

Даже возвращаясь со звезд на Землю, писатели никуда не уходят от идеи иерархии и сословной/профессиональной/религиозной сегрегации будущего общества. Например, в нашумевшем романе Олега Дивова «Выбраковка» (1997) означенную процедуру осуществляет новый «орден меченосцев» (или, если кому угодно, тамплиеров) – АСБ, Агентство Социальной Безопасности, занимающаяся «выбраковкой» «врагов народа». Или у Владимира Михайлова в «Варианте "И"» (1999), описывающего несколько дней из жизни агента законспирированной организации «Реанимация России», готовящего возвращение в стране монархии (на исламский манер). Криптократия (Страна Неизвестных отцов) описана в романе Андрея Плеханова «Сверхдержава» (2001). Только вместо башен противобалистической защиты (интересно, а чем на самом деле намерены заниматься американцы в своем «третьем позиционном районе»?) гипноизлучатели встроены в обыкновенные телевизоры. Наконец, Роман Злотников описал в произведениях «Виват, император!» (2001) и «Аммаргедон» (2002) новую породу людей, обладающих сверхспособностями и практически вечной жизнью.

Чем же объяснить такую популярность идеи политической элитарности будущего общества в фантастической литературе? Леонид Фишман в статье «Барин вернулся» объясняет любовь писателей-фантастов к сословному антуражу базовыми установками советского гуманитарного образования, в силу которых советский/российский гуманитарий (главный производитель и по совместительству главный потребитель литературных произведений) в душе мнит себя эквивалентом старорежимного дворянина, для которого наука, литература и искусства были единственно достойным занятием. «И советский интеллигент перенял не только многое из ценностей дворянской культуры, но и, отчасти, сам стиль барско-дворянской жизни. Это был образ жизни такого скромного барина, могущего на государственную зарплату (эквивалент доходов и имения) удовлетворять свои культурные потребности. Известная шутка о науке как удовлетворении собственного любопытства за государственный счет – это шутка, типичная для советского интеллигентного "дворянина"» (Л.Г.Фишман) [8. С.5.].

И все вроде бы верно, и возразить вроде бы нечего. Действительно, в установках нашего советского/российского интеллигента нет-нет да и проскользнет барин с его «культурным времяпровождением». Но дело тут в другом, более глубоком. «Но почему все-таки "лорд"? Почему аристократы? Ни бизнесмены, ни пираты, не всесильное разведывательное чиновничество попало в герои "нашего недалекого будущего"? Вряд ли здесь дело в голубых кровях автора, скорее в убеждении: те, кто не рвется в боги, опираясь на себя грешного в своей субъективной свободе, вряд ли что-нибудь себе выловят в смешении миров, систем, антимиров, антисистем. Проблема выбора, стоящая перед каждым человеком на каждом маленьком этапчике его судьбы, уже толкнула многих в петлю, иных – в разнообразные братства, а еще стольких же – в подчинение любым структуркам, которые хотя бы иллюзорно снимают бремя личной ответственности. Где вы последний раз видели аристократа, который доверит свое вчерашнее самодурство расхлебывать приказчику? Ах, нет таких… так что если "галактическая", то, увы, "империя"» (С.Б.Переслегин) [48. С.486.].

***

Одним из важнейших показателей готовности общества к новой войне является появление в литературе сценариев грядущей войны – «военной фантастики» или «военной утопии/антиутопии». В прошлом такие сценарии вымышленных войн нередко становились прологом действительных событий, «угадывали» характер и контуры будущих сражений. Ведь они отражали свою эпоху и господствующие в обществе общественные настроения. Как правило, действие таких сценариев развивается в самом ближайшем будущем (через 5-10 лет от времени написания романа, иногда сроки «прогнозов» сужались до 1-2 лет), описываются исторически возможные военные конфликты между страной автора и ближайшим враждебным государством.

Описанию сценариев грядущей войны посвящены романы современных авторов: Дмитрия Янковского «Рапсодия гнева» [50], Константина Мзареулова «Первая в новом веке» [51], Шамиля Идиатуллина «Татарский удар» [52], Георгия Савицкого «Поле боя – Украина», «Поле боя – Арктика», «Поле боя – Америка. Родина или смерть!», Алексея Свиридова и Александра Бирюкова «Истребители» («Разорванное небо») [53], Виктора Бурцева «Пленных не брать!» [54], Федора Березина «Война 2010 года: Украинский фронт» и «Война 2011 года. Против НАТО» [55], Олега Кулагина «Московский лабиринт» [56], Кирилла Бенедиктова, «Война за "Асгард"» [57] и многих, многих других.

Сценариев грядущих войн в настоящее время такое множество, что рассмотреть их все не представляется возможным. Зато возникает возможность классифицировать их. Одни сценарии воплотились или воплощаются на наших глазах (конечно, не целиком, а в каком то главном принципе, в своей идее). Другие так и останутся плодом досужего ума, третьи на наших глазах переходят в разряд альтернативной реальности. Но самая большая группа продолжает балансировать на грани реальности, на грани осуществления-неосуществления. Эти сценарии могут быть разделены на оптимистические и пессимистические.

Начнем с того, что уже осуществилось, из прогноза стало реальностью – повторяем, в самых общих чертах, в основной идее.

Подобный сценарий описан в романе Дмитрия Янковского «Рапсодия гнева» Роман повествует о войне НАТО с Украиной, при этом на наших глазах этот сценарий перешел из разряда фантастики в социальную реальность.

Во всяком случае, события 2006 года на Крымском полуострове, когда местное население пикетами заставило убраться натовцев восвояси, напоминают фабулу «Рапсодии гнева», правда, в «щадящей» форме гражданского противостояния, а не вооруженного столкновения сторон. Слава Богу, обошлось без боев местного народного ополчения с морской пехотой США, выигранных только за счет применения снайперского комплекса «Рысь» КСК-12-7-М в качестве волшебного изобретения, дающего владельцу беспредельную власть, и диверсий против американских военных кораблей. Но сценарий был разыгран как по книге Янковского: этап нагнетания напряженности в российско-украинских отношениях, последующее приглашение «померанчевым» президентом натовцев для проведения совместного учения «Sea breeze»; и гражданский протест против присутствия натовцев по всему Крыму.

Столкновение в Крыму Дмитрий Янковский относит к 2008 или 2009 году (в книге есть прямая отсылка – «восемь лет прошло с начала нового века»). До этого произошла «третья чеченская война». Россия выиграла вторую чеченскую кампанию, но Соединенные Штаты снова тряхнули мошной, и бандитское государство восстало из пепла. Снова полилась кровь, но на этот раз России пришлось иметь дело не только с чеченскими террористами, но и с американскими «миротворцами», лезущими во все дырки. Как на Руси и полагается, эту третью чеченскую войну выиграло одно единственное подразделение Российской армии, состоящее из двух человек (снайперский комплекс «Рысь» КСК-12-7-М в качестве волшебного изобретения прилагается), оказавшееся в нужном месте в нужное время.

Хотелось бы это построение Яновского отнести к разряду альтернативной истории, но не получается. Поскольку ФСБ постоянно сообщает о перехвате груженных деньгами машин то на границе Дагестана, то на границе Ингушетии. Поскольку Михаил Саакашвили отменил визу для жителей Чеченской республики. Поскольку Запад не оставляет попыток развязать третью чеченскую на Кавказе, так что и в этой части построения Яновского могут оказаться верны.

То есть, рассмотренные сценарии формулируют идею, что Россия может быть втянута в вооруженный конфликт на территории Украины или Кавказа (что и продемонстрировала война «08.08.08»).

По логике изложения далее необходимо представить вариант сценария грядущей войны, не реализуемый в принципе и являющийся отвлеченной игрой ума своего автора. Таковым является роман Шамиля Идиатуллина «Татарский удар». «Татарский удар» является заявкой на поиск нового места для республики Татарстан в России и в мире. Казань в романе Шамиля Идиатулина оспаривает у Москвы её приоритет на пространстве России, а потом выигрывает военную кампанию у западного миротворческого контингента. Но вся военная кампания описана Идиатулиным чисто «по-шпановски», когда враг делает не то, что может, а то, что позволит ему автор романа. Серьезной заявкой на сценарий будущей войны это назвать нельзя.

Некоторые современные сценарии грядущей войны прямо у нас на глазах переходят в раздел альтернативной истории.

Так произошло с неплохой повестью Алексея Свиридова и Александра Бирюкова «Истребители» («Разорванное небо»), описывающей, как наши пилоты-добровольцы в небе Югославии лихо громят американских агрессоров. Просто потому, что такого государства, «Югославия», больше нет. Небольшое уточнение: роман написан накануне настоящей войны НАТО в Югославии, и представляет собой сценарий возможной военной кампании, на который прежнее руководство России не решилось, да и не могло решиться. Дело ограничилось тогда разворотом на обратный курс одного единственного самолета – самолета премьер-министра Примакова…

И классическим наглядным примером, когда сценарий будущей войны мгновенно превращается в альтернативную историю, стал проект Федора Березина, первая книга которого ‑ «Война 2010 года: Украинский фронт» устарела, еще выйдя из типографии. Автор пытался исправить положение, переработав книгу «Война 2011 года. Против НАТО», но это слабо помогло. Главной сюжетной линией этой дилогии является оккупация Турцией Крыма и Донецкой области Украины при молчаливом одобрении «померанчевого» Киева и при бездействующей России. Однако, после «войны 08.08.08» стало ясно, что бездействовать на международной арене Россия больше не будет.

Главный же мэйнстрим рассматриваемой нами темы составляют произведения, в которых российское общество либо отстраивает через грядущую войну новую сверхдержаву, либо терпит сокрушительное поражение и вынуждено выживать под пятой оккупантов на обломках своей страны.

Реваншистские устремления хорошо прослеживаются в знаменитом романе Юрия Никитина «На темной стороне» из цикла «Русские идут». По сценарию Никитина американцы, используя брешь в русской ПВО, высаживаются на Байкале и оккупируют территорию вокруг озера. Поскольку в грядущем мире главным дефицитом стала питьевая вода. В ответ руководство России организует спецоперацию на территории противника, и группа диверсантов полковника Ермакова совершает дерзкий рейд по Латинской Америке и США. Но очень правдоподобен президент Кречет, отстраивающий вертикаль власти, возрождающий экономику и армию. Разве не этим занимается В.В.Путин с 1999 года? Так что пока этот сценарий еще балансирует на грани реальности. В его основе лежит идея перерастания нынешнего «холодного мира» в новую «холодную войну» с конфликтами низкой интенсивности, в которых с обеих сторон будет принимать участие не вся армия, а лишь подразделения спецназа.

Мотив поражения ослабленной страны в грядущей войне с более сильным врагом звучит в повести Олега Кулагина «Московский лабиринт». По Кулагину американцы объявляют русских «козлами отпущения» за взрыв ядерной бомбы в Сан-Франциско. Русские проиграли ядерную войну, и вынуждены перейти к вооруженному сопротивлению – городской герилье – на радиоактивных развалинах Москвы. Кирилл Бенедиктов, автор повести «Война за "Асгард"», также не видит у России в нынешнем ее состоянии достаточно ресурсов и достаточно воли, чтобы добиться серьезного положения в мире. Единственным средством борьбы против Белого Возрождения остается терроризм, схлестнувшийся с государственным террором «золотого миллиарда», мечтающего окончательно решить проблему «человеческого мусора».

Тема «военной утопии» кажется неисчерпаемой. В 2011 году молодой автор Александр Афанасьев опубликовал цикл «Период распада», состоящий из семи романов: «Период распада», «Год колючей проволоки», «Крушение иллюзий», «Гнев божий», «Зло именем твоим», «Час героев», «Падение Вавилона». Цикл является серьезной заявкой на проект возможного будущего. Произведения цикла связаны единством действия, единством героев, автор ведет читателя через хитросплетения политических и военно-тактических интриг, рисуя подробную, можно сказать эпическую картину Третьей Мировой войны. В описании автора Третья Мировая война ‑ это цепь сливающихся друг с другом локальных конфликтов, взрывающих старое мироустройство изнутри. Столкновение Америки с Россией начинается на Украине, и протекает как конфликт низкой интенсивности, но постепенно начинается эскалация. Одновременно интенсифицируются конфликты в других критических точках, включая внутренние конфликты собственно в США.. В последнем романе единственная в мире сверхдержава не выдерживает напряжения и обрушивается.

Начиная с 2013 г. издательство «Эксмо» начало издание серии «Враг у ворот». Серия целиком посвящена перипетиям грядущей войны Запада против России. Вышло уже двадцать книг: «За день до после завтра: «Абрамсы» в Химках» «Россия 2020: Голгофа», «Эра джихада» Александра Афанасьева; «Имперец: живым не брать!», «Имперец: за державу обидно!» «Чернее черного (пепельный рассвет)» Александра Конторовича; «Сталь и пепел», «Роса на солнце» Вадима Львова; «Нож разведчика», «Подрывник из будущего» Александра Голодного; «Холодная нефть с горячим запахом крови» Владимира Контровского; «Закон Дарвина» Олега Ростислава; «Умри стоя» Артема Мичурина; «Великая Кавказская Стена. Прорыв 2018» Михаила Белозерова, «Инструктор по выживанию» Николая Мороза; «Никто кроме нас!» Олега Верещагина, «Горячая весна 2015-го» Михаила Лугового, «Штрафники 2017» Сергея Лобанова и Дмитрия Дашко. Перечисленные книги очень разнообразные по сюжету (от защиты братской Украины до защиты российского шельфа в Ледовитом океане, от городской герильи на радиоактивных руинах Москвы до русских танков под Варшавой; как экзотика – попадание нашего современника в грядущую войну и его обратное перемещение) и очень неровные по художественному исполнению. Но прослеживается и общее. Постулируется, что Россию заставят воевать, даже если она сама этого не захочет: заставят внешние и внутренние враги.

***

Подводя итог рассмотрению основных трендов в современной фантастической литературе, можно сделать следующие выводы. Ожидания неизбежного развала России остались в прошлом. Надежды на равное партнерство с Западом сменились неприятием современным российским обществом западной системы ценностей. Проявляется также нежелание участвовать в дальнейшей глобализации и решимость отстаивать суверенитет России хотя бы силой оружия. Это может свидетельствовать о завершении процесса глобализации и начала  фрагментации мира.

Кроме того, фантастическая литература рельефно выявила современную глобальную дилемму – развитие человечества будет продолжаться, если не за пределы планеты, то в глубину человеческого сознания. Или мы выйдем в Космос, освоим Солнечную систему и построим Галактическую империю человечества или уйдем в себя, во внутреннюю вселенную, в виртуальность, в «Матрицу» (ведь фэнтезийный эскапизм и альтернативно-историческое попаданчество  – симулякр  виртуальности).

 

1. Гумилев Л.Н.  Может  ли  произведение  изящной  словесности  быть историческим источником? [Тест] / Лев Гумилев // Русская литература. – 1972. – № 1.

2. Гуларян А.Б., Третьяков О.В. Будущее России в зеркале фантастики [Тест] / Артем Гуларян, Олег Третьяков // Полдень. XXI век. ‑ 2004. ‑ № 5.

3. Гуларян А.Б., Третьяков О.В. Святой Грааль и большой адронный коллайдер [Тест] / Артем Гуларян, Олег Третьяков  // Уральский следопыт. ‑ 2010. ‑ № 2.

4. Гуларян А.Б., Третьяков О.В. Жанр альтернативной истории как системный индикатор социального дискомфорта [Тест] / Артем Гуларян, Олег Третьяков // Русская фантастика на перекрестье эпох и культур. Материалы Международной научной конференции 21-23 марта 2006 года. М.: Изд-во МГУ, 2007

5. Гуларян А.Б. Третьяков О.В. От эсхатологии к либерпанку: эволюция жанра антиутопии в социальной фантастике [Тест] / Артем Гуларян, Олег Третьяков // Иные времена: Эволюция русской фантастики на рубеже тысячелетий. ‑ Челябинск: Энциклопедия, 2010.

6. Гуларян А.Б. Третьяков О.В. Конец света, или Небесный Иерусалим? Эволюция идей в российской социальной фантастике на рубеже веков [Тест] / Артем Гуларян, Олег Третьяков  // Кудеяр. М.: Мануфактура, 2009.

7. Гуларян А.Б. Третьяков О.В. Тема грядущей войны в советской фантастике [Тест] / Артем Гуларян, Олег Третьяков  // Ф-ретро. М.: Мануфактура, 2011.

8. Фишман Л.Г. Картина будущего у российских фантастов [Тест] / Леонид Фишман ‑  Липецк, 2008.

9. Интервью с Дмитрием Володихиным. Питерbook. 2005. № 5.

10. Володихин Д.М. Убить миротворца [Тест] / Дмитрий Володихин ‑  М., АСТ, 2003; Его же; Долиной смертной тени [Тест] / Дмитрий Володихин ‑  М., РИПОЛ классик, 2005.

11. Тырин М.Ю. Желтая линия [Тест] / Михаил Тырин ‑  М., Эксмо (Абсолютное оружие), 2003.

12. Косенков В. Моя война [Тест] / Виктор Косенков ‑  М., ОЛМА-Пресс (Остросюжетная фантастика), 2003.

13. Харитонов М. Моргенштерн [Тест] / Михаил Харитонов ‑  М., АСТ-Люкс (Звездный лабиринт), 2004.

14. Рыбаков В.М. На будущий год в Москве [Тест] / Вячеслав Рыбаков ‑  М., АСТ, 2003.

15. Бенедиктов К.С. Борьба за «Асгард» [Тест] / Кирилл Бенедиктов ‑  2003.

16. Володихин Д.М. Война сценариев. http://www.apn.ru/publications/print1596.htm

17. Прашкевич Г.М. Золотой миллиард [Тест] / Геннадий Прашкевич ‑ М.: АСТ-Транзиткнига, 2005.

18. Михайлов В.Д. Тело угрозы [Тест] / Владимир Михайлов ‑ М.: АСТ-Ермак (Звездный лабиринт), 2003.

19. Оскотский З. Последняя башня Трои [Тест] / Зиновий Оскотский ‑ М.: Захаров, 2004.

20. Кабаков А.А. Невозвращенец [Тест] / Александр Кабаков // Искусство кино. 1989 № 6.

21. Галечьян В.А, Ольшанецкий В.А. Четвертый Рим [Тест] / Валерий Галечьян, Валерий Ольшанецкий ‑  М.: Космлполис, 1994.

22. Аль Атоми Б. Меродер [Тест] / Беркем аль Атоми ‑  СПб.: Крылов, 2007.; Его же. Каратель [Тест] / Беркем аль Атоми ‑  СПб.: Крылов, 2008.

23. Ионин Л.Г.  Русский апокалипсис [Тест] / Леонид Ионин ‑ М.: Арго-Медиа, 1999.

24. Доренко С. 2008 [Тест] / Сергей Доренко ‑  М.: Ad Marginem, 2006.

25. Сетевая публикация: https://ridero.ru/books/posle_rossii/

26. Ефремов И. Лезвие бритвы [Тест] / Иван Ефремов ‑  М.,1988.

27. Журнальный вариант - Техника молодежи, 1988 год. Отдельное издание - Таллин, 1992 год.

28. Гуляковский Е.Я. Чужие пространства [Тест] / Евгений Гуляковский ‑  М.: Армада. 1994.; Его же, Красное смещение [Тест] / Евгений Гуляковский ‑  М., Эксмо, 1996.; Его же, Часовые вселенной [Тест] / Евгений Гуляковский ‑  М.: Эксмо-Пресс, 1999.

29. Звягинцев В. Одиссей покидает Итаку. В 2-х томах  [Тест] / Василий Звягинцев ‑  Ставрополь, 1995.., Разведка боем [Тест] / Василий Звягинцев ‑  М., ЭКСМО-Пресс, 1996., Вихри Валгаллы [Тест] / Василий Звягинцев ‑  М., ЭКСМО-Пресс, 1997., Андреевское братство [Тест] / Василий Звягинцев ‑  М., ЭКСМО-Пресс, 1998.; Бушков А. Рыцарь из неоткуда [Тест] / Александр Бушков ‑  СПб., Азбука, 1996., Летающие острова [Тест] / Александр Бушков ‑  СПб, Азбука, 1996.; Лукъяненко С. Лорд с планеты Земля [Тест] / Сергей Лукьяненко ‑  М., Аргус, 1997.

30. Аникин А.В. Вторая жизнь [Тест] / Андрей Аникин ‑   М., Молодая гвардия, 1988.

31. Вершинин Л.Р. Хроники неправильного завтра [Тест] / Лев Вершинин ‑ М., Аргус, 1996.

32. Звягинцев В.Д. Одиссей покидает Итаку [Тест] / Василий Звягинцев ‑ Ставрополь, ЮРКИТ, 1995. Его же. Право на смерть [Тест] / Василий Звягинцев ‑ М.: ЭКСМО-Пресс, 1998; Его же. Время игры [Тест] / Василий Звягинцев ‑ М.: ЭКСМО-Пресс, 2001; Его же. Дырка для ордена [Тест] / Василий Звягинцев ‑  М.: ЭКСМО-Пресс, 2002.

33. Лазарчук А.Г. Все способные держать оружие… [Тест] / Андрей Лазарчук ‑  М., Издательство АСТ; СПб., Terra fantastica, 1997.

34. Серебряков В.Д., Уланов А.А. Из Америки – с любовью [Тест] / Владимир Серебряков, Андрей Уланов ‑   М.: ЭКСМО-Пресс, 2001.

35. Березин Ф.Д. Встречный катаклизм [Тест] / Федор Березин ‑   М., ЭКСМО-Пресс, 2001; Параллельный  катаклизм [Тест] / Федор Березин ‑   М., ЭКСМО-Пресс, 2002.

36. Анисимов С. Вариант «Бис» [Тест] / Сергей Анисимов ‑   М.: ООО АСТ, 2003.

37. Володихин Д.М. Доброволец [Тест] / Дмитрий Володихин ‑ С-Пб., «Ленинград», 2007.

38. Буркатовский С.Б. Вчера будет война [Тест] / Сергей Буркатовский ‑ М.: Яуза-Эксмо, 2008.

39. Логинов А.А. Три танкиста из будущего [Тест] /Анатолий Логинов ‑   М.; Яуза-Эксмо, 2010.

40. Вихрев Ф. Третий фронт. Партизаны из будущего [Тест] / Федор Вихрев ‑   М.: Эксмо-Яуза, 2011.

41. Переслегин С.Б. Бриллиантовые дороги. // В кн.: Стругацкий А.Н., Стругацкий Б.Н. Страна багровых туч. Путь на Альматею. Стажеры. М., 2000.

42. Максимушкин А.В. Красный реванш [Тест] / Андрей Максимушкин ‑ М.: Эксмо, 2006.; Его же. Белый реванш [Тест] / Андрей Максимушкин ‑  М.: Эксмо, 2007.;  Его же. Синий реванш [Тест] / Андрей Максимушкин ‑  М.: Эксмо, 2012.

43. http://zhurnal.lib.ru/k/konkurs_a_i/chtotakoealxternatiwnajaistorija-1.shtml

44. Валентинов А. Четвертый рейх // http://odrozd.narod.ru/valentinov/tab4fset.html (на 06.12.2011 г.); Лещенко В. Гитлерофилы нашей фантастики, или ква вадис, инфекция?! // http://www.graa.ru/lit.php?cr=141 (на 06.12.2011 г.)

45. Сергеев С. Всегда война [Тест] / Сергей Сергеев ‑  СПб. 2010.; Его же. Война сквозь время [Тест] / Сергей Сергеев ‑  СПб.2011.; Пепел войны [Тест] / Сергей Сергеев ‑   СПб. 2011.

46. Столбиков А. Николаев И. Новый мир. [Тест] / Александр Столбиков, Игорь Николаев ‑ СПб. 2011.

47. Ван Зайчик, Х. Дело жадного варвара  [Тест] / Хольм Ван Зайчик ‑ СПб., Азбука-классика, 2004.; Его же. Дело незалежных дервишей [Тест] / Хольм Ван Зайчик ‑   СПб., Азбука-классика, 2004.; Его же. Дело о Полку Игореве [Тест] / Хольм Ван Зайчик ‑   СПб., Азбука-классика, 2004.

48. Переслегин С.Б. Доспехи странствующих душ. //  Лукьяненко С.В. Лорд с планеты Земля. М.: ЭКСМО-Пресс, 1997.

49. Мартыненко В